| в начало раздела |
№ 15
В 1922 году Лев Ландау
успешно сдал экзамены в Бакинский университет. Он был зачислен на физико-математический
факультет, сразу на два отделения — математическое и естественное. Его очень
интересовала химия, но после первого же семестра он ушел с естественного отделения,
поняв, что физика и математика ему больше по душе.
Первокурсник Ландау был моложе всех в университете. Вначале это его чрезвычайно
угнетало. Проходя по коридорам, он поднимал плечи и наклонял голову: ему казалось,
что так он выглядит значительно старше.
Льва сразу же захватила студенческая жизнь. К учению студенты относились серьезно,
разгильдяйство было не в моде. Пришел учиться — учись, не хочешь — уходи. Многие
работали и учились. Лицам непролетарского происхождения стипендию не выплачивали.
В год поступления льва в университет на первый курс физико-математического отделения
было принято восемнадцать студентов, в следующем году — на шесть человек больше.
Студенты-математики щеголяли в форменных фуражках дореволюционного образца.
Исключение составлял Ландау, у которого была вышитая восточная тюбетейка. Он
был рассеян, забывал снимать ее в аудитории, за что получал замечания. Для собственного
спокойствия он решил не надевать тюбетейку и чаще носил ее не на голове, а в
кармане.
Держался Ландау очень скромно, всегда готов был выручить товарища: решить контрольную,
подсказать на экзамене. Но все же он выделялся среди студентов; хотя и не стремился
к этому. Это началось вскоре после поступления в университет. Однокурсникам
Ландау особенно запомнилась лекция профессора Лукина, на которой Лев задал лектору
какой-то вопрос.
Петр Петрович Лукин был самой яркой фигурой на математическом отделении. За
пять лет до описываемых событий он был профессором Артиллерийской академии Генерального
штаба. Математику он знал блестяще и лектором был превосходным. Ходили, однако,
слухи, что на экзаменах бывший генерал отличается свирепостью. Студенты заранее
боялись сессии и относились к Лукину с почтительно-вежливой опаской.
Лукин долго думал, прежде чем ответить Ландау на его вопрос. В аудитории стало
очень тихо, все сидели, боясь шелохнуться. Лукин попросил Льва подойти к доске.
Вмиг доска покрылась математическими знаками.
— Китайская грамота, — прошептал кто-то.
Лукин и Ландау начали спорить. И вдруг студенты догадались: прав Ландау! Лицо
у Льва было серьезное и сосредоточенное, у Петра Петровича — взволнованное и
немного обескураженное. Ландау написал вывод и положил мел. Лукин улыбнулся
и, наклонив голову, громко сказал:
— Поздравляю, молодой человек. Вы нашли оригинальное решение.
Лев смутился. От неловкости он не знал куда деваться.
С этого дня гроза отделения — профессор Петр Петрович Лукин, встречая студента
Льва Ландау, всегда здоровался с ним за руку.
Лев сдал все дисциплины, которые читал в Бакинском университете Лукин, входящие
в программу обучения первого, второго, третьего и четвертого курсов, — от аналитической
геометрии до теоретической механики и теории упругости.
Лукин несколько афишировал свое расположение к способному студенту. Возможно,
в этом одна из причин уважительного отношения к Ландау его однокашников. Они
всегда называли его Львом Давидовичем.
(408 слов) (А. Бессараб)